Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако сразу после насильственной смерти Миндовга его государство ещё глубже погрузилось в пучину усобиц.
После восшествия на престол сына Миндовга Войшелка, тот фактически превратился в вассала (по другому мнению, равного по статусу соправителя) галицко-волынских князей.
В это смутное время правителем ВКЛ успел побывать даже единственный за всю историю существования государства Рюрикович, а именно Шварн, сын Данилы Галицкого, хотя роль Шварна и его реальная власть служит предметом дискуссии, в которой князя иногда объявляют «субмонархом» и неким фиктивным великим князем, ставленником Войшелка.
Накладка на Лавришевское Евангелие. Предпологается, что это портрет Войшалка.
По мнению автора, Шварн Данилович, во время своего совместного с Войшелком правления, вполне может быть назван соправителем, или даже «субмонархом», так как Войшелк, согласно сообщению Галицко-Волынской летописи (далее ГВЛ), называет Шварна сыном, а своим отцом и господином галицко-волынского князя Васильку.
Однако после смерти Войшелка, про Шварна прямо сообщается, в достоверной ГВЛ, что он правил в Литве. Это можно понимать, как указание на его единоличное правление и вполне реальный статус великого князя.
Известные документы не позволяют исследователям абсолютно точно выяснить реальный объём власти Шварна Даниловича и детали его княжения, но известно, что оно было недолгим.
М. Барвицкий. Шварн. Воображаемый портрет, 1908 год.
С великим князем литовским из династии Рюриковичей связан довольно известный миф, идущий от литовских исследователей. Утверждается, что власть после Шварна перешла Тройденю, который даже, вероятно, изгнал Рюриковича, так как некие «литовские элиты» хотели видеть великим князем «этнического литовца». Как именно «литовские элиты» донесли, сквозь века, чёткую информацию о своей воле, до создавших миф исследователей, остаётся загадкой, так как обстоятельства прихода к власти Тройденя, его происхождение и обстоятельства смерти доподлинно не известны из достоверных документов. Кроме того, «искрений литовский язычник» Тройдень, сторонник «национальных ценностей», имел, согласно, достоверному ГВЛ, православных братьев. Вполне убедительной гипотезой будет объяснение православного крещения братьев великого князя тем, что они правили в славянских городах державы Тройденя.
Хотя Миндовг, Войшелк и Шварн числятся в перечне великих князей литовских, фактически, для того, чтобы говорить о существовании некоего монолитного государственного аппарата, на этом отрезке истории ВКЛ, у исследователей нет веских оснований. Государство продолжало формироваться и процесс этот был бурным и сопряжённым со множеством конфликтов.
По мнению автора, властная чехарда в землях Понеманья несколько напоминала сюжет забавной советской комедии «Свадьба в Малиновке».
Тёмные годы раннего периода существования Княжества так слабо представлены в известных источниках, что по сути конструируются учёными по крупицам, и это, разумеется, приводит к сильной вариабельности исторической картины, рисуемой специалистами, которые зачастую подключают к научному процессу фантазию и строят свои работы на допущениях.
Известно, что некоторые исследователи выводят на первый план Войшелка, представляя именно его создателем державы. В подобной роли этот князь фигурирует, например, у Николая Ермоловича, для которого православный правитель, пользующейся поддержкой новогородцев и пинчан, был удобнее, в качестве зачинателя государства, чем появившийся в Новогородке, при смутных обстоятельствах, Миндовг. Стоит отметить, что подобный взгляд на летописные события тех лет демонстрируют не только подобные Ермаловичу представители романтической историографии, склонные к творчеству в духе фолк-хистори, но и некоторые представители более строгой, академической науки.
Важную роль в становлении державы сыграл и вышеупомянутый Тройдень, являющийся, по мнению автора, выдающимся полководцем, чьи военные успехи помогали укрепиться продолжавшему формироваться ВКЛ.
Тройдень. Воображаемый портрет, XVI век.
Наконец, не стоит забывать о Гедимине, основателе одной из самых могущественных правящих династий Восточной Европы, при котором была чётко обозначена столица державы — Вильня, а славянские и балтские города более плотно сблизились в рамках государственного образования, начавшего походить на федерацию с достаточно широкой автономией субъектов, но однако же с ещё недостаточно развитым центральным аппаратом.
Гедемин. Воображаемый портрет, XVII век.
О том, был ли захват предками литовцев земель будущей Беларуси
Как известно, тезис о захвате земель Новогородского княжества литовским нобилем Миндовгом являлся популярной константой в советской историографии, а позднее, в рамках работ белорусского историка-романтика, Николая Ермоловича, был перевёрнут с ног на голову, в результате чего Миндовг превращался не в захватчика белорусских земель, действовавшего в интересах литовских феодалов, а в захватчика земель литовских феодалов, действовавшего в интересах новогородского боярства.
Следует отметить, что кроме работ Ермоловича, существовали и другие публикации об образовании ВКЛ, выводящие на первый план именно славянский (читай: белорусский) фактор. Речь тут о работах историка-эмигранта П. Урбана, который продемонстрировал белорусским (и не только) любителям истории уж совсем дикий, с точки зрения академической науки, концепт литовцев-лютичей, пригодный для использования в рамках художественной литературы, но мало подходящий для реконструкции реальных процессов образования ВКЛ. Однако именно труды Николая Ермоловича стали откровением для белорусских любителей истории и заронили зерно, выросшее потом в целое крупное дерево современного литвинизма. О явлении литвинизма, к слову, будет подробно рассказано в следующих главах.
Но как же было на самом деле и что захватил литовский правитель? Простой и короткий ответ, на данную «дилемму Миндовга» будет звучать так: учёным достоверно неизвестно, как Миндовг оказался в Новогородке. Поэтому, когда вы читаете категорические утверждения о захвате Новогородка Миндовгом или же о его поступлении на «должность служилого князя» по воле новогородского боярства, будьте уверены, что автор, даже если он обладает солидным научным авторитетом и носит множество званий, просто представляет вам недостаточно обоснованную версию, которая, по той или иной причине, ему приглянулась.
Если принять считающиеся малодостоверными сведенья о православном крещении Миндовга, то можно вполне обосновано утверждать, что правитель вряд ли захватывал город. Случай крещения Довмонта Псковского, который был мирно принят псковичами на службу и действительно служил городу верой и правдой, стал бы аналогичным случаю Миндовга. Однако, как сказано выше, крещение Миндовга в православие вызывает большие сомнения специалистов.
У сторонников теории захвата Новогородка есть и относительно убедительное подтверждение подобной позиции. Речь об уже упоминаемой булле Папы Римского, присланной к Миндовгу. В ней понтифик касается вопроса захваченных Миндовгом земель «Русского королевства», под которым можно понимать Галицко-Волынское княжество. Правил этой державой, коронованный папскими послами, Даниил Галицкий. Папа, в своём послании, не возражает против того, чтобы захваченные земли были закреплены за Миндовгом. Однако некоторые исследователи хотят видеть в этих землях владения новгородского князя Александра Невского, с которым у Миндовга были конфликты. Против понимания, под загадочным королевством, Галицко-Волынской державы приводят следующий аргумент: папа не мог одобрить захват земель одного католического короля, другим католическим королём. Существует также версия о том, что «Русским королевством» является Полоцкое княжество.
Папа Александр IV. Портрет XV века.
Таким образом, названные без чёткой привязки к какому-либо городу, земли, вызывают большие вопросы и затрудняют локацию.
Идёт ли речь о самой Новогородской земле, или других землях, к примеру, о Слонимщине, или вовсе Полоцком княжестве, а может быть землях отдалённого Великого Новгорода? Даже захват некоторых земель волынцев, разумеется, не означает, что этими землями были именно земли Новогородского княжества.
Вызывает вопросы и позиция жителей Новогородской земли, которые, в теории, могли поддержать уничтожение (либо изгнание) из Новогородка волынского гарнизона, ведь у местного населения, живущего в полиэтничном Понеманье, могли быть свои мотивы для избавления от власти связанных с татарами волынцев.
